Приднестровье 29 июля отметит 33-ю годовщину начала совместной миротворческой операции. Россия ее до сих пор успешно проводит, и на берегах Днестра с 1992 года так и не возобновлялись боевые действия. О перспективах поддержания мира между Тирасполем и Кишиневом, об интеграции Молдавии в архитектуру безопасности Запада, об опасности ее милитаризации, а также о будущем переговоров в рамках приднестровско-молдавского урегулирования в интервью РИА Новости рассказал глава МИД ПМР Виталий Игнатьев.
– Приднестровье отметит 33-ю годовщину начала миротворческой операции на Днестре. Почему она до сих пор эффективна и есть ли секрет ее успеха? Что нужно еще сегодня делать, чтобы в данном регионе Европы сохранялись мир и стабильность?
– Показатель успешности любой миротворческой миссии – ее способность обеспечивать защиту гражданского населения и предотвращать возобновление боевых действий в зоне ответственности. В этом смысле невозможно спорить с тем, что операция на Днестре действительно уникальна. За прошедшие 33 года, несмотря на фактор неурегулированности конфликта и непрекращающиеся политические выпады со стороны Молдовы, в зоне ответственности миротворцев никогда не было вооруженных столкновений сторон или подобного рода провокаций.
Секрет такого успеха, на мой взгляд, кроется в целой совокупности преимуществ, которыми обладает действующий миротворческий механизм. Во-первых, это наличие конкретной договорно-правовой основы и сам формат миссии с совместным участием как непосредственно сторон конфликта, Приднестровья и Молдовы, так и Российской Федерации, ответственно выполняющей свои миротворческие обязательства. Во-вторых, его продуманный характер, где в основе лежат четкие процедуры, к примеру консенсусный принцип принятия решений. В-третьих, огромный накопленный опыт в разрешении различного рода инцидентов, которые нередко происходят в зоне безопасности.
Именно миротворческая операция создает условия для мирного и цивилизованного переговорного процесса между Приднестровьем и Молдовой. И, что самое главное, она обладает бесспорной легитимностью в глазах населения и Приднестровской Молдавской Республики, и Молдовы. Все перечисленные аспекты обуславливают устойчивость миссии, которая успешно реализуется, даже несмотря на многолетнюю очерняющую пропагандистскую кампанию официального Кишинева.
Неизменная позиция Приднестровья состоит в том, что дальнейшее сохранение мира и безопасности на Днестре напрямую связано с непременным продолжением беспрепятственного функционирования миротворческого механизма под эгидой России, как минимум до момента окончательного и всеобъемлющего урегулирования молдо-приднестровских отношений.
– Служба внешней разведки России недавно опубликовала информацию о милитаризации Молдавии и возможных планах молдавской власти отказаться от нейтралитета, прописанного в конституции страны. К чему все это может привести? Готовы ли в Тирасполе реагировать на данные вызовы?
– О каком реальном "нейтралитете" Молдовы может идти речь? Между этой страной и блоком НАТО с 2006 года по сей день заключены комплексные индивидуальные планы сотрудничества, молдавские контингенты регулярно участвуют в совместных учениях со странами альянса, западные военные советники на постоянной основе присутствуют на территории Республики Молдова, а ее армия активно переводится на натовские стандарты.
В 2017 и 2021 годах в Молдове были открыты бюро связи НАТО и два центра НАТО, один из которых профилирован по кибербезопасности.
Более того, с 2019 года по сей день Молдова совместно с Румынией, – страной НАТО, – осуществляет совместное патрулирование общей границы. Однако при этом между двумя государствами до настоящего времени не подписан и не ратифицирован двусторонний договор о взаимном признании границ, что входит в стандартный базовый набор международно-правовых норм добрососедства между суверенными государствами. Отсутствие такого соглашения ставит под сомнение завершенность делимитации и демаркации границы Республики Молдова, создавая потенциальную зону неопределенности.
В 2022 году Молдова заключила соглашение с Европейским агентством пограничной и береговой охраны (Frontex) о деятельности на своей территории. С правовой точки зрения данный шаг означает частичную передачу функций охраны государственной границы Республики Молдова внешнему актору.
В 2023 году Молдову еще глубже интегрировали в евроатлантические структуры: в феврале НАТО запустило программу подготовки кадров сектора безопасности, а в мае начала работу Партнерская миссия ЕС (EUPM) в рамках Общей политики безопасности и обороны. Эти шаги свидетельствуют об институциональном встраивании Молдовы в архитектуру коллективной безопасности Запада.
Это далеко не весь перечень фактов коллаборации Республики Молдова с НАТО. Как с этой реальностью сочетается декларируемый "нейтралитет" – вопрос открытый.
Что касается милитаризации Молдовы, то явная активизация этого процесса вызывает серьезную обеспокоенность. Президент Республики Молдова Майя Санду недавно признала, что военной опасности для Молдовы в краткосрочной и среднесрочной перспективе нет. При этом по ее же словам, рост военных расходов будет продолжаться. Возникает резонный вопрос – с какой целью так настойчиво вооружается Молдова? В свете отказа Кишинева от подписания Декларации о приверженности мирным методам в урегулировании и нежелания Республики Молдова вести конструктивный переговорный процесс с Приднестровьем данный вопрос приобретает особую остроту.
– Глава офиса миссии ОБСЕ в Молдавии Келли Кайдерлинг покидает свой пост. Как вы сегодня оцениваете работу ОБСЕ на приднестровском направлении? Что может сделать данная организация, чтобы придать импульс в диалоге Кишинева и Тирасполя?
– Мы благодарны госпоже Кайдерлинг за работу полевого офиса в период ее руководства и за личный вклад в решение ряда практических вопросов.
Вместе с тем ОБСЕ как посредник должна прилагать более активные усилия с тем, чтобы количество проблем в отношениях сторон уменьшалось, а не множилось, как это происходит сейчас. Последние годы организация занимала пассивно-созерцательную позицию, что противоречит ее основной функции – содействовать диалогу сторон в целях разрешения конфликта. Были и откровенно негативные эпизоды, включая прошлогоднюю резолюцию Парламентской ассамблеи ОБСЕ, текст которой содержал необоснованные обвинения и противоречащие здравому смыслу пассажи, очерняющие Приднестровье. Такие факты свидетельствуют о глубоком кризисе внутри самой ОБСЕ. Иначе трудно объяснить подобные явления, при которых структуры данной организации абсолютно не взаимодействуют между собой, а их доклады противоречат друг другу.
Рассчитываем, что работа ОБСЕ на нашем направлении станет более эффективной и акцентированной на обеспечение прав людей, которые массово нарушаются блокадно-ограничительными действиями Республики Молдова, а также на активизацию механизмов переговорного процесса, включая прямой диалог на уровне высшего руководства сторон и международный формат "5+2".
– До сих пор есть такое мнение, что представители России и Украины не смогут сесть за один стол во время заседания переговорного формата "5+2". Однако представители Москвы и Киева уже сидели за одним столом в Стамбуле, а также регулярно принимают участие в заседаниях Объеденной контрольной комиссии, встречах политпредставителей и экспертных групп. Так что же мешает сегодня провести заседание в формате "5+2"? Чья политическая воля нужна для этого?
– Приведенные вами примеры еще раз доказывают, что никаких объективных препятствий для организации очередного раунда "Постоянного совещания…" не существует. Как видим, когда у сторон существует заинтересованность в общении, для него всегда можно найти взаимоприемлемый формат. В случае молдо-приднестровского урегулирования даже искать ничего не нужно, поскольку есть легитимный, функциональный и давно зарекомендовавший себя международный механизм. То, что он временно не работает – следствие саботажа отдельных участников, которые на самом деле не желают заниматься конструктивной работой и потому придумывают предлоги, чтобы ничего не делать.
Бесконечно откладывать встречи в формате "5+2", конечно, не получится. Но зачем терять время? Рассчитывать, что Молдова, которая заблокировала работу этой консультативной площадки, вдруг неожиданно поменяет свою позицию, не приходится. Поэтому мы постоянно призываем международных посредников, прежде всего ОБСЕ, задействовать весь доступный дипломатический инструментарий для придания импульса процессу урегулирования, в том числе путем возобновления заседаний "Постоянного совещания…".
– В Кишиневе продолжают звучать резкие заявления в отношении населения Приднестровья, что оно должно пройти деприднестровизацию или русские являются "некачественной этнической частью молдавского общества". Чем опасны такие высказывания?
– Риторика ненависти по отношению к приднестровцам все чаще встречается в речах молдавских экспертов, журналистов и даже политиков, принимая уродливые формы. Обращает на себя внимание то, что такие одиозные заявления не получают никакой адекватной оценки ни со стороны руководства Молдовы, ни со стороны европейских или международных организаций. Как же принципы гуманизма, толерантности и демократии?
Похоже, отдельные деятели соседнего государства не смогли перерасти националистический менталитет начала 90-х и преодолеть какие-то личные комплексы и психологические проблемы, почему-то проецируя их на нашу страну и ее граждан. Это очень тревожная тенденция, поскольку именно с подобной риторики начинался молдо-приднестровский конфликт.
– В последнее время в молдавских СМИ эксперты и дипломаты говорят, что главным условием разрешения замороженного конфликта на Днестре является демилитаризация Приднестровья, а это значит ликвидация всех силовых подразделений республики и вывод российских миротворцев. Какие риски и угрозы стабильности на Днестре несут такие заявления?
– Миротворческая операция никак не может быть препятствием процессу урегулирования, поскольку, наоборот, создает условия для его реализации в мирном и стабильном ключе. То же касается и приднестровских вооруженных сил, действующих в рамках сугубо оборонительной доктрины. Попытки ставить предусловиями решения конфликта вывод миротворцев и некую "демилитаризацию" Приднестровья – это явно провокационный подход. Требовать это могут только те, кто на самом деле видит урегулирование конфликта через навязывание ультиматумов и силовые сценарии. Вот им российские миротворцы и наши военные действительно могут мешать.
Подчеркиваю, что Приднестровье категорически не приемлет изменения существующего миротворческого механизма. Любые подобные идеи направлены на зашлаковывание информационного поля нелепыми инициативами и камуфлирование собственного нежелания вести ответственный диалог.
– В Приднестровье действует режим ЧП в экономике. В Тирасполе также сообщили, что резервы исчерпаны, а исполнение социальных обязательств становится все проблематичнее. В Кишиневе говорят, что экономика региона может рухнуть. Насколько сложна сейчас ситуация и как удается справляться с негативными вызовами?
– Приднестровье продолжает испытывать комплексное воздействие тяжелейшего гуманитарно-энергетического кризиса. Почти наполовину сократилось промышленное производство, на треть – внешнеторговый оборот. Очень негативные прогнозы по падению ВВП до конца года. Есть сложности с газовым ресурсом, связанные с краткосрочным характером договоренностей о поставках и рядом технических аспектов, которые вынуждают принимать меры по его экономии. Поэтому режим чрезвычайного положения в экономике – необходимый шаг.
Кроме того, наше положение существенно ухудшается блокадно-ограничительными действиями Молдовы. Сохраняются проблемы с экспортом продукции приднестровских предприятий, нелегитимными таможенными пошлинами, банковской блокадой.
Для исполнения социальных обязательств перед населением, что для нас является абсолютным приоритетом, мобилизуются все доступные ресурсы, в том числе путем урезания остальных расходных статей бюджета. Чтобы не допустить коллапса экономики и социальной сферы приходится применять неординарные меры: например, с этого месяца действует гибкий механизм выплат заработных плат в бюджетной сфере.
В целом текущую ситуацию можно охарактеризовать как очень сложную. Однако у Приднестровья имеется особый опыт выживания в непростых условиях.
–В Молдавии сейчас идет подготовка к парламентским выборам. Однако в информационном поле много заявлений о том, что якобы Приднестровье могут использовать, чтобы как-то повлиять на молдавские электоральные процессы. Какова реакция Тирасполя по данному поводу? Ожидают ли в Приднестровье провокаций из-за приближающихся выборов в Молдавии?
– Наверное, не было еще таких выборов в Республике Молдова, на которых отдельные их участники не спекулировали бы вокруг темы Приднестровья. Это давняя бессарабская привычка. Со своей стороны Приднестровье никаким образом не вовлечено в электоральные процессы в соседней Молдове, полагая их внутренним делом чужого государства.
– Пресс-секретарь президента России Дмитрий Песков недавно отметил, что все, что связано с Приднестровьем, является предметом озабоченности России. Какова роль Москвы сейчас на берегах Днестра в условиях того, что сегодня Россию пытаются всячески ограничить. Изменились ли как-то отношения Приднестровья и России из-за этого?
– Отношения с Российской Федерацией для Приднестровья, как и прежде, носят стратегический характер. Мы благодарны России за эффективные усилия по поддержанию мира и стабильности на Днестре в рамках действующего миротворческого механизма и переговорного процесса, а также по преодолению негативных последствий гуманитарно-энергетического кризиса в нашей стране.
Современный характер приднестровско-российских отношений остается неизменным и связан с обоюдным стремлением к развитию сотрудничества в различных сферах.
